Картина 3-я, "в кабинете Агриппы", точно идет с подзвучкой. Рома Муравицкий ревел Агриппу как боевой слон Ганибалла 007
Ну! А на премьере его не слыхать совсем было! (дело на главной сцене БТ было).
papageno |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » papageno » Музыкальные клубы » Клуб любителей Прокофьева
Картина 3-я, "в кабинете Агриппы", точно идет с подзвучкой. Рома Муравицкий ревел Агриппу как боевой слон Ганибалла 007
Ну! А на премьере его не слыхать совсем было! (дело на главной сцене БТ было).
мы с Antonом в пятом ряду партера сидели так что Рома нас оглушил 007
Отредактировано Витт (2006-12-14 15:06:50)
Qui est "L'Ange de Feu" ?
Martine D.Mergeay
Mis en ligne le 25/01/2007
- - - - - - - - - - -
La Monnaie révèle un opéra méconnu du jeune Prokofiev.
Mise en scène précise et sensible de Richard Jones, direction somptueuse de Kazushi Ono.
De la plume d'un compositeur comptant parmi les plus fameux et les plus aimés du XXe siècle, voici un opéra pratiquement inconnu... Serge Prokofiev entreprit d'écrire "L'Ange de feu" en 1919; il avait été enthousiasmé par le roman (éponyme) de Valeri Brioussov et souhaitait, avec ce nouvel opéra, se démarquer du ton divertissant et comique de "L'Amour des trois oranges". Cela ne rendit pas la composition aisée pour autant : "L'Ange" résista huit ans à son auteur et connut plusieurs versions avant d'être achevé, Prokofiev n'en vit jamais aucune représentation, la première exécution complète eut lieu en version concert et en traduction française en 1954, à Paris (un an après la mort du compositeur), et la première représentation scénique, l'année suivante, à la Fenice.
Un demi-siècle plus tard, le rythme des productions ne s'est pas sensiblement accéléré et pourtant, si l'on passe outre quelques faiblesses théâtrales, quelle oeuvre superbe ! Impossible de ne pas être happé par le destin de Renata, la jeune fille hantée par sa relation passionnée avec le comte Heinrich, alias Madiel, cet ange de feu qui était peut-être bien Lucifer, et par l'étrange attachement que lui voue Ruprecht, l'homme qui la découvre dans sa souffrance, l'accompagne de son amour et se laisse bientôt absorber par son délire. Le roman de Brioussov est écrit à la première personne, par Ruprecht lui-même et c'est peut-être l'erreur de Prokofiev d'avoir affadi le personnage - et les ambiguïtés révélatrices de relation avec Renata - au bénéfice de ce qui se transformera en retour au religieux, au sabbat plus ou moins décalé (porté par une musique fabuleuse) et à la "banale" condamnation au bûcher.
La voie poétique
Richard Jones, qui signe la mise en scène, construit sa vision sur la ligne de crête séparant la folie (Renata) et la compassion (Ruprecht) : aidé par un superbe visuel signé John Macfarlane, il place l'action dans un univers asilaire et carcéral, dont les murs lépreux servent de support à Renata pour dessiner le portrait de l'absent et tracer les formules magiques dont elle espère le salut; en même temps, la mise en scène entre dans la subjectivité de la jeune femme assaillie par ses démons (d'horribles petites Renata grimaçantes et griffues) ou dialoguant avec l'esprit frappeur, et là, c'est la musique de Prokofiev qui opère sa propre magie, à travers des thèmes lancinants, des passages instrumentaux d'une tension inouïe, des grincements, des silences et des déflagrations, le tout placé sous la direction électrisante de Kazushi Ono (en pleine maîtrise d'une partition qu'il a d'ailleurs créée au Japon, en 1993).
Guidé par la musique, le public suivra donc "L'Ange de feu" dans un monde inspiré par les écoles esthétiques du début du siècle, entre Chirico et le constructivisme soviétique, loin de l'imagerie du XVIe siècle et de l'Inquisition (et même du symbolisme du début du XXe siècle), un monde à la fois dur, désolé et intensément poétique, parfois burlesque, parfois hilarant - les Russes ne peuvent pas s'en empêcher - dans lequel chacun peut établir ses propres connexions.
Distribution prolifique
Une des difficultés rencontrées dans cet opéra - et expliquant peut-être sa rareté à l'affiche - est la surabondance des personnages et la partie écrasante du rôle de Renata, tenu ici par Svetlana Sozdateleva (en alternance avec Elena Popovskaya) avec une énergie qui se ferait oublier tant la soprano évolue avec aisance dans la partition, se joue des fortissimos et, à défaut d'un charisme bouleversant, s'investit avec naturel - et presque naïveté - dans le personnage. Le rôle de Ruprecht, un rôle "en creux" quoique déterminant et presque aussi lourd que celui de Renata, est tenu par le baryton Igor Tarasov (en alternance avec l'Islandais Tomas Tomasson), voix noble, belle allure, séduction, autorité, on regrette d'autant plus que le livret de Prokofiev n'a pas repris les débuts heureux de sa liaison avec Renata. Elena Manistina, voix de mezzo immense et chaude, chante le rôle de la voyante, Beata Morawska - mezzo polonaise déjà bien connue du public bruxellois - chante l'aubergiste, le ténor Leonid Bomstein campe un Méphistophélès truculent et cruel, Vitali Taraschenko, ténor, claironne avec arrogance les tirades d'Agrippa von Nettesheim, la jeune basse croate Ante Jerkunica fait figure de révélation dans le rôle de Faustus et Vladimir Samsonov, baryton issu de Saint-Pétersbourg et du Mariinski, chante avec brio l'Inquisiteur, un rôle court mais très sollicité. Avec encore Lorenzo Carola, Zeno Popescu Andrei Baturkin, Nabil Suliman (notamment) et un imposant choeur féminin pour la dernière scène, au couvent, avec l'hystérie à son comble.
Comme on lit, une distribution majoritairement russe ou venant de l'est de l'Europe, associée à de jeunes chanteurs belges, une distribution dont on soulignera la performance tant vocale que scénique et la cohésion.
La palme ira toutefois à l'orchestre et à son chef - ovationné le soir de la première - pour sa transparence, sa lumière, sa puissance, son mystère. La musique de cet Ange est un miracle.
Avec encore un coup de coeur pour le programme accompagnant la production, inattendu et particulièrement réussi (à découvrir à la librairie de la Monnaie).
У Агриппы.
Статья носит заголовок "Angstaanjagende Prokofjev in de Munt" - пугающий Прокофьев в Ла Моннэ.
Отредактировано Огненный ангел (2007-01-25 19:20:16)
Die Bestie Wahrheit
Richard Jones inszeniert Prokofjews selten gespielten "Feurigen Engel" in Brüssel
VON JOACHIM LANGE
Vom gleichen Todestag auf eine Seelenverwandtschaft zu schließen, das hieße denn doch die historische Pointe überstrapazieren. Und wenn, dann war diese Verwandtschaft eine eher gefährliche - für den Komponisten, versteht sich. Am 5. März 1953 starb nämlich nicht nur Josef Stalin. Zu diesem Paukenschlag der Weltgeschichte gab es auch noch einen kleinen Trommelwirbel, denn auch der Komponist Sergej Prokofjew starb an diesem Tage. Er hat den Diktator damit zwar nicht überlebt, aber ist wenigstens nicht durch ihn gestorben.
Als der nach der Oktoberrevolution ins westliche Fast-Exil ausgewichene Komponist Anfang der dreißiger Jahre in Stalins Reich zurückkehrte, da hatte er seinen expressiven Feurigen Engel, nach dem Roman des russischen Symbolisten Valerij Brjussow, sozusagen im Gepäck. Richtig auspacken konnte er das in Frankreich begonnene und in Bayern Mitte der zwanziger Jahre zu Ende komponierte Werk allerdings nicht. Szenisch uraufgeführt wurde es erst 1955, zwei Jahre nach dem Tod des Komponisten, von Giorgio Strehler in Venedig. Selbst der kritische Umgang mit dem Irrationalen war den Mächtigen offenbar suspekt, auf eine Moskauer Bühne hat er es bis heute nicht geschafft. Stalinistische Verklemmtheiten wirken offenbar nachhaltig.
Eigentlich ist es schwer nachzuvollziehen, ja geradezu ungerecht, dass Der feurige Engel auch auf westlichen Bühnen nur selten zu finden ist, wo doch Janáceks Opern längst zu den gesetzten Größen zählen. Da behält eine Erfolgsproduktion, wie die 1969 von Christoph von Dohnányi dirigierte, Wirkung. Die damalige Renata, Anja Silja, verkörperte diese Rolle auch noch 1995 in der Wiener Produktion von Christine Mielitz.
Ein Repertoirestück wie seine Liebe zu den Orangen ist der Feurige Engel bis heute nicht geworden. So darf sich der von der Brüssler Oper La Monnaie nach Aix-en-Provence wechselnde Intendant Bernard Foccroulle die Produktion also fast schon als eine Ausgrabung anrechnen, zumindest aber als ambitionierten Einsatz für ein stiefmütterlich behandeltes Werk.
Wie bei dem britischen Regisseur Richard Jones zu erwarten, gibt es natürlich keine Geschichte aus dem Mittelalter über die Liebe eines Mannes zu einer besessenen Frau und deren Ende im Feuer der Inquisition, sondern ein psychologisch, aber auch gesellschaftlich aufgeladenes Drama der Moderne. Da die Titelfigur nur in ihren Erzählungen vorkommt, ist Renata die eigentliche Heldin. Sie ist eine ganz operntypische Melange aus Heiliger und Hure. Von einem Engel erleuchtet, großgezogen und geliebt.
Selbst das Klosterleben wird elementar erschüttert
Als sie ihn körperlich begehrt, da wird dessen (von ihr so gesehener) menschlicher Wiedergänger Graf Heinrich für ein glückliches Jahr ihr Mann. Doch dann wird sie auf der Suche nach dem plötzlich Verschwundenen von Dämonen verfolgt. Hier sind es personifizierte Alter Egos der Bedrängten mit Masken und dem gleichen Kleid wie die Getriebene. Sie bringt den ihr verfallenen Ruprecht bei ihrer Jagd nach ihrem Heinrich bis an die Grenze der Selbstzerstörung. Schließlich flieht Renata ins Kloster, erschüttert aber auch dessen Ruhe elementar. Wenn sie am Ende einer aufwühlend orgiastischen (allerdings inszenatorisch unter Wert verkauften) Massenszene auf Geheiß des Inquisitors verbrannt wird, kann Ruprecht nur noch hilflos zuschauen.
Das tragisch Obsessive dieses exemplarisch überhöhten Frauenschicksals wird dabei durch den abstrakt kalten und wandlungsfähigen Bühnenraum von John Macfarlane auch in eine gesellschaftliche Dimension projiziert. Es sind karge Wände, die wie unter Zwang von Renata bekritzelt werden. Sie beengen, geben aber auch Blicke auf eine Stadtlandschaft frei, die auf die Monstrositäten des 20. Jahrhunderts mit ihren orwellschen Visionen und praktischen Totalitarismuserfahrungen verweisen. Jones erzählt die Geschichte in beklemmenden, stets als solche erkennbaren Theaterbildern, ohne dabei von der szenischen Eindringlichkeit ins politisch Plakative oder übertrieben Psychologisierende abzukippen.
In den gewaltig aufleuchtenden und emotional eskalierenden symphonischen Verwandlungsmusiken wird das an der Rampe züngelnde Höllenfeuer mit karrenweise herbeigeschafften Büchern genährt. Und der von der Inquisition verfolgte Magier Agrippa von Nettesheim, bei dem Ruprecht Rat sucht, kann die Dämonen der Wahrheit kaum bändigen. Dieses pasolinische Bild mit den an der Kette zerrenden Bestien ist eindringlich und verleiht dem sich symphonisch aufbäumenden Zwischenspiel enorme Schubkraft. Teuflisch auch das episodische Auftauchen des gelangweilten Doktor Faust und seines hier Kinder fressenden Kumpanen Mephisto.
Mit Igor Tarasov als Ruprecht und Svetlana Sozdateleva als Renata profitieren nicht nur die beiden Hauptpartien vom muttersprachlichen Idiom ihrer Protagonisten. Das half über eine erkennbare Ferne zu den gestalterischen Möglichkeiten des mitteleuropäischen Regietheaters hinweg. Vitali Taraschenko vermag bei seinem episodischen Auftritt als Agrippa ebenso zu beeindrucken wie Ante Jerkunica als Faust, Leonid Bomstein als fieser Mephisto und Vladimir Samsonov als unnachgiebiger Inquisitor.
Der Brüssler GMD Kazushi Ono und sein Orchester bestechen nicht nur mit ihrer klar strukturierten Dramatik, sondern mit dem großen symphonischen Bogen ebenso wie mit dem spannungsgeladenen Parlando, das stets einen emotionalen Hochdruck zu bewältigen hat. Alles eskalierend im orgiastischen Finale der Klosterszene, die sich so vor allem musikalisch als letzter Eindruck einbrennt. Jubel in Brüssel.
К сожалению, кроме этих двух рецензий (довольно толковых, к слову) мне не удалось найти ничего, за что не надо было бы платить.
Опаньки (как говорит одна моя знакомая). Вот че нашлось, забавно... 005 тут
И , разумеется, все ей не так...
Отредактировано provincial (2007-01-25 20:42:29)
Безумная Рената
25.01.2007 06:11 Репортажи - Источник: Новотека - Опера
На подмостках бельгийского национального оперного театра La Monnaie появилась опера “Огненный ангел”. Ей не слишком везет на мировых сценах, но уходящий директор театра Бернар Фокруль (он приглашен возглавить фестиваль в Экс-ан-Провансе) припас ее постановку к концу срока своего правления, посчитав, что шедевр Сергея Прокофьева достоин лучшей участи. Исполнили оперу за редким исключением приглашенные московские солисты.
Прокофьев начал писать “Огненного ангела” в Америке в 1919 г. Туда он приехал на премьеру своей “Любви к трем апельсинам”, но премьера сорвалась, и надо было срочно занять образовавшийся в жизни вакуум. Композитор сам написал либретто по мотивам романа Валерия Брюсова “Огненный ангел”, действие которого происходит в Германии XVI века и одновременно в Москве рубежа XIX-XX веков — ибо сюжет автобиографичен.
Главная героиня Рената (она же — писательница Нина Петровская) одержима дьяволом и путает его морок с ангельскими видениями. Некогда 16-летней Ренате явился граф Генрих (он же — Андрей Белый, друг Брюсова и его соперник по части писательницы Петровской), которого она приняла за своего ангела. Но “ангел” лишь поматросил и бросил. С тех пор Ренату одолевают демоны. Рыцарь Рупрехт (его прототип — сам Брюсов) решается помочь ей в поисках Генриха — девушка-то очень даже ничего, хоть и не все дома. Генрих найден, дуэль, Рупрехт ранен, Рената понимает, что любит не Генриха, а Рупрехта, не Белого, а Брюсова. В отчаянии она постригается в монахини, но тащит за собой своих демонов. Теперь в их распоряжении целый монастырь, и приходится инквизитору отправить Ренату на костер.
С таким угрюмым символизмом Прокофьев опоздал лет на пятнадцать. Никому его новая опера была особенно не нужна. Ни Америке с ее страстью вовсе не к трем апельсинам, а к оперным дивам, ни Европе, охочей до балета благодаря Дягилеву и Стравинскому и жаждущей оперного документализма после Берга, Кшенека и Хиндемита. Композитор и сам понимал конъюнктуру рынка и особенно не старался продвинуть свое детище. “Огненный ангел” сочинялся восемь лет и практически в стол. При жизни автора была сыграна только сделанная из музыки оперы Третья симфония. Лишь в 1954-м, через год после смерти Прокофьева, “Огненного ангела” исполнили в концерте на Венецианской биеннале. Еще годом позже оперу впервые поставили — и тоже в Венеции, в театре La Fenice. В СССР “Огненного ангела” впервые увидели в 1984-м в Перми и Ташкенте, теперь же она украшает репертуар и Мариинки, и Большого театра.
У Брюсова просвещение сражается с суеверием; неоперный этот позитивизм Прокофьев заменил старой доброй борьбой тьмы и света, старательно выскоблив всю психологию и задрав сюжет в плоскость религиозно-философских фантазмов. Но британский режиссер Ричард Джонс, успевший поставить уже не одну русскую оперу, возвратил слишком оперным героям Прокофьева брюсовскую романную человечность. Рената — шизофреничка, ее роль истолкована как один большой припадок. Нормальная болезнь, как мы понимаем в финале, где на фоне всеобщего помешательства одна Рената выглядит успокоившейся и пришедшей в себя.
На бельгийской премьере Ренату чрезвычайно убедительно спела солистка московской “Геликон-оперы” Светлана Создателева с ее универсальным актерским даром, подвижным голосом и широким эмоциональным диапазоном. Еще Создателева умеет рисовать, и Рената у Джонса сопровождает свои монологи спонтанными набросками на белых декорациях: поет про ангела, а рисует чертей или каббалистические знаки. Рупрехт (Игорь Тарасов) у Джонса простоват, временами глуповат: режиссер словно визуализирует диатоническую музыку чересчур положительного рыцаря. Такой Рупрехт-ни-рыба-ни-мясо еще больше подчеркивает колоритность Ренаты. Игорь Тарасов — красивый мужчина с красивым голосом, но он то и дело выказывал недостаточную музыкальность и не слишком успешно боролся с прокофьевским ритмом.
Неровный вокальный кастинг — вечная проблема брюссельского театра La Monnaie. У Леонида Бомштейна (вслед за режиссером) получился умопомрачительно смешной и по-мусоргски корневой Мефистофель, а рядом с ним Зено Попеску поет Доктора так, словно сам по профессии врач, а не певец.
Режиссерская концепция Джонса в целом убедительна и тактична за исключением эпизодов с нечистой силой — они попахивают дурновкусием и заигрыванием с публикой: то скелеты костями тряхнут, то бред Рупрехта о краснокожих зацветет мексиканскими кактусами.
Дирижер Кадзуси Оно превзошел себя и выжал классную игру из весьма среднего оркестра La Monniae. Если играешь эту одержимую оперу Прокофьева, надо и самому быть слегка одержимым — и тут образец, конечно, Валерий Гергиев. Но и Кадзуси Оно провел оперу с любовью и страстью, пусть и далекой от того, к чему привыкла критика. Если поначалу партитура у японца звучала всего лишь несколько более матово, то во второй половине спектакля из нее полезли не положенные мистические экстазы с русской пропиской, а джаз и урбанистическая витальность.
Убрано по просьбе Мадиэля, который тоже обещал себя примерно вести!
Отредактировано Winnie Pooh (2007-01-26 18:45:07)
Die Philosophen haben die Welt nur verschieden interpretiert; es kömmt drauf an, sie zu verändern.
Это что - Манифест К. М. и Ф. Э?
Это что - Манифест К. М. и Ф. Э?
Если сообразишь какое отношение эта муть имеет к клубу Прокофьева, то можешь не переводить, впрочем как и всю другую иностранщину, которую ты с такой охотой размещаешь на форуме... 019
Слушайте, вы что, совсем офигели? Уже же сто лет назад договорились переводить все большие постинги. Полиглоты нещастные. Какого черта?! Неужели неясно, что это просто наплевательство по отношению к тем, кто не владеет языками. Или даже и владеет, но например какого хрена я должен тратить украденные у собственного сна полчаса, чтобы читать ту французскую цитату, что Ангел повесил? Я и так сплю по 5 часов, а работаю по 19, вообще общаться разучился, еле-еле нашел время, чтобы посмотреть, что тут делается, а тут такое. Да гори он пропадом, форум ваш иноязычный.
Отредактировано Sydney (2007-01-26 01:55:53)
Винни, у меня сейчас не соображают мозги.
Размещённые мною тексты на иностранщине роднит то, что их предназначение - быть рецензиями на постановку "Огненного ангела", выпущенную только что в Брюсселе.
Допускаю, что вторая рецензия разжёвывает банальности политического толка, но первая (на французском которая) очень даже дельная (можешь спросить у жены, она переведёт). Другие, увы, достать не удалось, по описанным выше причинам.
Что касается иностранщины, то, извини пожалуйста, что я не перевожу рецензии, но прими, пожалуйста, к сведению, что в университете на курсах перевода норма для литературного текста - 20-25 строчек за 1.5 часа, причём это только черновик, который в классе претерпевает колоссальные изменения. Сколько времени занял бы качественный перевод этих рецензий, можешь высчитать сам.
Между прочим, я никого не обязывал читать эти иноязычные статьи - это во-первых.
Состряпать за 10-20 минут хотя бы мало-мальски приличный перевод этих опусов нереально, нереально и за час и за два - это во-вторых.
В третьих, больше половины рецензий из тех, что я обнаружил, уже недоступна, так как многие газеты архивные материалы в интернете дают читать только абоннентам или за плату, из-за чего я не смог представить материалы ни на каком друго языке (в том числе, на фламандском, который я сам понимаю лишь в письменном виде и то лишь с серединки на половинку).
В четвёртых, сам поиск этих материалов у меня занял тоже немало времени и я их сам читал только по диагонали (чтобы выяснить, рецензия это или анонс или что-нибудь ещё), так что прошу не обижаться на меня за то, что я предоставляю хоть какие-то материалы, которые люди, не владеющие иностранными могут быть не в состоянии даже найти. Если очень хочется, их можно задать в любую программу перевода (хотя бы ПРОМТ) и получить хоть какое-то представление о содержании.
И ещё в-пятых для Винни: эту муру или немуру писал не я, так что претензии по поводу качества предъявляй по адресу. А как председатель клуба я вынужден попросить администрацию форума стереть три последних сообщения Винни Пуха в этом клубе как злостный флейм.
Отредактировано Огненный ангел (2007-01-26 04:26:01)
А для тех, у кого нет времени, желания или навыков читать иноязычные статьи, ну и для всех остальных тоже, разумеется, вот фотографии с двух генеральных репетиций: архив с 11 большими фотками превосходного разрешения, 5 МБ
Добыты совершенно случайно: под конце поисков, в одном немецкоязычном документе я обнаружил имя пользователя и пароль в отдел для прессы на странице оперного театра бельгийской столицы.
Benutzername (имя пользователя): press | Passwort (пароль): hMndPTnb
Отредактировано Огненный ангел (2007-01-26 03:02:53)
А для тех, у кого нет времени, желания или навыков читать иноязычные статьи, ну и для всех остальных тоже, разумеется, вот фотографии с двух генеральных репетиций: архив с 11 большими фотками превосходного разрешения, 5 МБ
Добыты совершенно случайно: под конце поисков, в одном немецкоязычном документе я обнаружил имя пользователя и пароль в отдел для прессы на странице оперного театра бельгийской столицы.
Benutzername (имя пользователя): press | Passwort (пароль): hMndPTnb
(потрясенно)...Ангелуша...ну Вы даете...
:idol: :idol: :idol:
001
Там в этом отделе есть ещё отдельно фотографии декораций, но их я скачивать не стал по причине отсутствия времени. Если будут заявки - прошу.
Отредактировано Огненный ангел (2007-01-26 03:26:33)
Состряпать за 10-20 минут хотя бы мало-мальски приличный перевод этих опусов нереально, нереально и за час и за два - это во-вторых.
Тоже мне бином Ньютона.
Перевод с французского. "Состряпан" после прочтения цитированного постинга с 40-минутным перерывом на ужин.
Кто такой Огненный ангел?
Мартин Д. Мергей
Ла Моннэ возрождает оперу молодого Прокофьева.
Среди произведений, созданных Прокофьевым, одним из самых замечательных и любимых композиторов ХХ века, «Огненный ангел» — опера практически неизвестная. Прокофьев начал ее писать в 1919 году, вдохновившись одноименным романом Валерия Брюсова и желая дистанцироваться от комической развлекательности «Любви к трем апельсинам». Работа над оперой была нелегкой: «Огненный ангел» создавался в течение восьми лет, существует несколько редакций. Прокофьев так и увидел ее на сцене: первое исполнение состоялось через год после смерти композитора, в 1954 году — это было концертное исполнение в Париже, с текстом, переведенным на французский. Первая постановка оперы в театре была осуществлена годом позже в Ла Фениче.
Но и полвека спустя сценическая история «Огненного ангела» стала немногим полнее. Однако, не считая некоторых драматургически слабых моментов, — какая это великолепная вещь! Невозможно не увлечься судьбой Ренаты, девушки, которая охвачена страстью к графу Генриху, или Мадиэлю, этому огненному ангелу, который, возможно, был сам Люцифер, и странной привязанностью Рупрехта, встретившего страдающую Ренату, полюбившего ее, повсюду ее сопровождающего и вскоре поглощенного ее бредовыми видениями. Роман Брюсова написан от первого лица, от лица самого Рупрехта, и, может быть, это была ошибка Прокофьева — лишить остроты и самого этого героя, и его откровенно двусмысленные отношения с Ренатой в пользу религиозности, более или менее развязного шабаша (подкрепленного фантастической музыкой) и «банального» осуждения на костре.
Выразительные средства
Постановщик Ричард Джонс предлагает точку зрения на грани, разделяющей безумие (Рената) и сострадание (Рупрехт). Этот взгляд подкреплен великолепной работой художника Джона Макферлейна. Действие разворачивается в приюте-изоляторе, облупившиеся стены которого служат Ренате для рисования портрета отсутствующего главного героя и черчения формул, с помощью которых она надеется спастись. В то же время постановка передает внутренние ощущения молодой женщины, терзаемой своими демонами (ужасными гримасничающими и когтистыми маленькими Ренатами) или беседующей с духом умершего. И там именно музыка Прокофьева творит собственную магию в назойливых, повторяющихся темах, в невероятно напряженных инструментальных пассажах, скрипах, тишине и взрывах — все это под электризующим руководством Кадзуси Оно (или как бишь его), которой уже имел возможность показать совершенно мастерское владение этой партитурой в 1993 году в Японии.
Внимательному слушателю ясно, что «Огненный ангел» создан в атмосфере, вдохновленной эстетическими школами начала ХХ века, между Кирико и советским конструктивизмом, и далеко от образов XVI века и инквизиции (и даже от символизма начала ХХ века), — это мир одновременно жесткий, скорбный и ярко поэтичный, иногда шутовской, иногда забавный (русские без этого не могут), в котором каждый может найти то, что ему близко.
Состав исполнителей
Одна из сложностей этой оперы (и, возможно, объяснение тому, почему она редко ставится), — множество персонажей и главенствующая партия Ренаты, которую Светлана Создателева (в очередь с Еленой Поповской) здесь исполняет с энергией, о которой можно было бы забыть, — настолько непринужденно певица… м-м-м… разруливает партитуру, пренебрегая фортиссимо и, за неимением волнующей харизмы, натурально и несколько наивно перевоплощается в свою героиню (ничего не понял, если честно). Роль Рупрехта — «бессодержательная», хотя и важная и не менее тяжелая, чем роль Ренаты, исполнялась Игорем Тарасовым (в очередь с исландцем Томасом Томассоном). Он (т.е. Тарасов) наделен благородным голосом и прекрасной внешностью, привлекателен и самоуверен, тем досаднее, что партитура Прокофьева не сохранила счастливых моментов его связи с Ренатой. Елена Манистина, обладательница огромного и теплого меццо, поет гадалку, Беата Моравска, польская меццо, хорошо знакомая брюссельской публике, — хозяйку гостиницы. Тенор Леонид Bomstein сочно изображает грубого и жестокого Мефистофеля, Виталий Таращенко, тенор, надменно трубит тирады Агриппы Неттесгеймского, молодой хорватский бас Ante Jerkunica — открытие в роли Фауста, и Владимир Самсонов, бас из Петербурга, из Мариинского театра, пламенно исполняет Инквизитора, партию короткую, но действенную. А также Lorenzo Carola, Zeno Popescu Andrei Baturkin, Nabil Suliman (особенно) и представительный женский хор в последней сцене, с истерикой в апогее.
С очевидностью в составе исполнителей преобладают русские и восточноевропейские вокалисты, сопровождаемые молодыми бельгийскими компримариями, и это распределение голосов подчеркивается и вокально, и сценически.
Пальма первенства, тем не менее, — оркестру и его руководителю, получившим овации в день премьеры, — за прозрачность, свет, мощь и таинственность. Музыка этого Ангела — чудо.
И еще признательность за программ(к)у, сопровождающую постановку, — неожиданно и особенно замечательную, случайно обнаруженную в киоске Ла Моннэ.
Отредактировано Sydney (2007-01-26 23:02:16)
Ангел, роскошные фотографии 017
Огненный ангелSydney
Размещение громоздких цитат из Маркса имело целью привечь внимание обшэственности именно к тому, о чем пишет Сидней.
Никто не обязан чувствовать себя ущербным только потому, что не владеет столькими языками, как Ангел. Наш форум русскоязычный и никакой другой.... мы на эту тему много раз ссорились. Лично я ничего не имею против помещения в текст постингов цитат из обсуждаемых опер - это нормально, но приводить целые рецензии это уже черезчур... вполне достаточно дать ссылку... или уже делай перевод (Ангелу), если лень, то обменивайся информацией с братьями по разуму вне форума.
А кстати, цитируемые произведения Маркса использованы Прокофьевым дословно (только в русском переводе) в одной из кантат... так что относить их флейму только потому, что ты этого не знаешь, все же не стоит... 012
Господа, господа, ради бога не ссорьтесь :not: Вы все замечательные 029
Спасибо и Ангелу и Сиднею и Пуху :idol: :idol: :idol: Ну бывают же экземпляры с врожденной (или с благоприобретенной тупостью- это я о себе). И в конечном итоге даже я все понимаю. Еще раз спасибо. 002 002 002
Уважаемая Провинциал, недоразумения выяснены, "воюющие стороны" помирились. 001
партия Ренаты, которую Светлана Создателева (в очередь с Еленой Поповской) здесь исполняет с энергией, о которой можно было бы забыть, — настолько непринужденно певица… м-м-м… разруливает партитуру, пренебрегая фортиссимо и, за неимением волнующей харизмы, натурально и несколько наивно перевоплощается в свою героиню (ничего не понял, если честно).
Ага, помирились, и я тут же ломанулся выяснять у Мадиэля (нашего), как же все-таки пела Создателева (фраза заковыристая оказалась для меня, грешного). Выяснилось, что скорее так:
"Светлана Создателева преодолевает напряжение партии, с легкостью с ней справляясь, играючи беря фортиссимо и за неимением харизмы передает характер своей героини с несколько наивной натуралистичностью". Вот (с)
Приношу изВинни... тьфу, шарики за ролики... извинения певице за неточный перевод.
ЗЫ: а фраза все равно двусмысленная.
Отредактировано Sydney (2007-01-26 23:08:20)
Да-с, комплимент сомнительный :acute:
я ещё спектакля не видела, но сейчас ехала в автобусе с народом, который видел и слышал премьеру. всем ОЧЕНЬ понравилось!!!! больше было разговору об "Огненном Ангеле" в Мюнте, чем о, только что прослушанном, Палиуто... 001
я ещё спектакля не видела, но сейчас ехала в автобусе с народом, который видел и слышал премьеру. всем ОЧЕНЬ понравилось!!!! больше было разговору об "Огненном Ангеле" в Мюнте, чем о, только что прослушанном, Палиуто... 001
Вот народ в забугряндии живет! В автобусе обсуждают оперу. А у нас - кроют матом правительство или мера, все ж цены повышаются на коммунальные услуги, или бензин или че-то они там не делят между собой. Я уж не вникаю давно. С тех пор как все окончилось как бы это помягче сказать.. разногласиями в стане победившей стороны.
я ещё спектакля не видела, но сейчас ехала в автобусе с народом, который видел и слышал премьеру. всем ОЧЕНЬ понравилось!!!! больше было разговору об "Огненном Ангеле" в Мюнте, чем о, только что прослушанном, Палиуто... 001
Ниче, второго числа посмотришь, что-то мне подсказывает 007
L’ange vous met le feu
Bruxelles
La Monnaie
01/25/2007 - 25, 26, 28*, 30 janvier et 2, 4, 8, 10 février 2007
Serge Prokofiev : L’Ange de feu, opus 37
Igor Tarasov / Tómas Tómasson* (Ruprecht), Svetlana Sozdateleva / Elena Popovskaya* (Renata), Elena Manistina (La voyante), Beata Morawska (La patronne de l’auberge), Leonid Bomstein (Méphistophélès), Vitali Taraschenko (Agrippa von Nettesheim), Ante Jerkunica (Johann Faust), Vladimir Samsonov (L’inquisiteur), Maria Gortsevskaya (La mère supérieure), Lorenzo Caròla (Jacob Glock), Zeno Popescu (Le médecin), Andrej Baturkin (Mathias Wissmann), Nabil Suliman (Le cabaretier)
Orchestre symphonique et Chœurs de la Monnaie, Piers Maxim (chef des chœurs), Kazushi Ono (direction musicale)
Richard Jones (mise en scène), John Macfarlane (décors), Nicky Gillibrand (costumes), Mimi Jordan Sherin (éclairages), Linda Dobell (chorégraphie)
Si L’Ange de feu est si rare sur scène, c’est peut-être principalement à cause de la difficulté de distribuer le rôle féminin principal. Mais en invitant pour la première fois Elena Popovskaya pour endosser le personnage de Renata (en alternance avec Svetlana Sozdateleva), la Monnaie met à son actif un des grands atouts de sa nouvelle production. La soprano russe réussit magistralement l’incarnation de cette jeune fille schizophrénique et obsédée. Certes, la voix répond aux exigences du rôle mais surtout, physiquement et théâtralement, Elena Popovskaya est d’une rare crédibilité. On n’oubliera pas de sitôt les scènes intenses, magnifiées, qui plus est, par l’extraordinaire partition de Prokofiev, dans lesquelles Renata dessine, sur des immenses murs gris, ses visions, et en particulier le visage de Madiel, son "ange de feu" qui l’obsède, et qu’elle reconnaît dans celui du Comte Heinrich.
Dans des décors grisâtres, assez laids et sinistres mais en définitive assez convaincants, Richard Jones accentue la solitude de Renata qui intrigue et fascine Ruprecht, interprété avec conviction par Tómas Tómasson. Le metteur en scène anglais ne manque pas d’idées pour faire évoluer les deux principaux protagonistes dans une scénographie angoissante qui extrait cet opéra de son contexte moyenâgeux pour le replacer dans un espace contemporain, bien qu’indéterminé.
Néanmoins, l’Inquisition est ici pleinement mise en évidence, à commencer dans le cinquième acte, illustrant un cas étrange de possession. Alors qu’il aurait pu dénuder les nonnes, à l’instar de David Freeman dans sa production pétersbourgeoise immortalisée au disque et en DVD, Richard Jones n’offre rien d’émoustillant ou, c’est selon, de scandaleux à voir mais il réussit à rendre l’impact saisissant de cette scène inouïe. L’Inquisition est également illustrée dans des interludes durant lesquels, référence aux régimes totalitaires (mais sans les costumes de SS, vus mille fois), des livres mis à l’index sont mis au feu. Le feu, qui revient très souvent, tel un leitmotiv, dans cette puissante production, de même que, apparaissant de temps à autres sur les murs, des yeux observant, inquisiteurs, les personnages. Avec cet opéra extrêmement fragmenté et agité, Richard Jones signe un spectacle démoniaque, parfois échevelé, mais d’une grande force de persuasion.
Accompagnant une troupe de chanteurs sans maillon faible, majoritairement russophone dans les rôles principaux, Kazushi Ono restitue avec une grande précision rythmique, une indéniable clarté et un immense savoir-faire théâtral, la dense partition orchestrale de cette œuvre tumultueuse et paroxystique. Le propre des grands chefs de fosse, en somme…
Sébastien Foucart
Посмотрела я Ангела в Мюнте. 001
Спасибо нашей Манечке! 029 017 002 002 002
действо , ну, ОЧЕНЬ специальное!
вот уж где уверуешь, что любовь -это тяжкое психическое заболевание....не вся, конечно, любовь.... к счастью! но в данном, конкретном случае- сплошная психиатрия! инсценировка, по-моему, очень точная!
любовные страдания Ренаты настолько кошмарны, что финал, получился счастливым! Рената была, во всяком случае, счастливая.
сижу и думаю, как бы мне в двух словах описать декор и гузьдюмчики....
вообщем, сплошные обшарпаные стены и на них Рената всё действо углем рисовала, то лица, то мистические знаки..сама вся была умазана углем, волосы длинно-огненные. платье короткое в какие-то разноцветные геометрические фигуры...на ногах спортивные шузы на шнурках....когда платье с неё пытались содрать, но на спине можно было видеть тату: МАДИЭЛЬ. и на занавесе было тоже МАДИЭЛЬ. занавес давали часто для смены декора.....декора типа: сейчас стены, стол и ничего, а потом, после занавеса, ничего и две кровати, которые стояли отдельно друг от друга и Рупрехт их постоянно пытался совместить, а Рената отодвигала. Фантомы ренатины тоже были одеты в такие же точно платья, только у них рожи страшные, макаберные очень рожи....
эти фантомы настолько были убедительны, что я в один момент сама в них уверовала и мне стало жутко и вдруг я сама начала страдания ренатины ощущать и фигово как-то сделалось...конечно тут и Брюсов, тут и Прокофьев и актёрская и режиссёрская работы...
сцена у колдуна Агриппы жутко-изумительная!!!! и бррррр и восторг! он вышел на сцену в сопровождении двух гигантских псин на цепях....у этих псин были толстые задницы и острые клыки...богатая у режиссёра, однака, фантазия....а потом ещё и скелеты выскочили и эта команда исполнила что-то типа польки бабочки под Прокофьева....
да ещё время от времени на сцене включали огонь-пекло и туда шахтёры свозили на тачках книжки..., а когда пекло убирали и ставили дома кёльнские, то эти шахтёры болтались туда-сюда среди этих домов без дела....динамику действа поддерживали!
потом раненого Рупрехта, истекающего кровью, принесли домой и уложили на кровать. тут Рената как-то сразу его полюбила, как-то неистово и начала сдвигать кровати и забралась верхом в любовном порыве на окровавленно-ранено-стонущего, а потом не желая того, так уж в суете получилось, скинула его на пол..бум! бедный! зал вздрогнул от боли, а потом заржал 007
а потом прибежали лекари и на озабоченный вопрос Ренаты: доктор, он будет жить? сказали: не беспокойтесь , мадам, это Вам не 10 век, а 16! медицина зашла далеко!!! с этими словами Рупрехту зажали нос хлороформом и достали пилу! свет погас, упал занавес с надписью Мадиэль.
нужно сказать, я что достаточно много-таки хихикала....особенно над нечистой силой. сила-то, хоть она и нечистая, но поведение у неё, однако, очень иногда смешное.... 007
потом была сцена в таверне с Мефисто и Фаустом. Мефистофель- сволочь, сожрал мальчика-обера. а мальчик такой хорошенький был 021 толстенький такой помпунчик, настоящий мальчик..лет 12-13...вот Мефистофель его слопал и скелет бросил в мусорный бак...все ахнули и опечалились...хозяин таверны опечалился больше всех и стал просить обера обратно, т.к. дело перед праздниками было и персоналу не хватало. Мефиста сказал, мол, окей, доставайте его из бак...и тут из бака вылез здоровый и невредимый мальчик....как им это удалось я потом у Мани спросила. Дело в том, что во время поедания бак стоял уже на сцене....поедали в одной кулисе, вышли оттуда уже со скелетом, скелет бросили в бак и бак так и стоял на сцене... дырки в полу не было, бак был на колёсиках....фокусником, короче, Мифисто-то оказался 007
сцена в монастыре-отстрое отделение в психиатрической больнице. единственная нормальная в ней была Мудер-настоятельница! 017 тоже достаточно убедительная и с человеческими качествами, виднор было , что ей Ренату жалко 021
сцена с инквизицей.......это надо видеть...это словами не опишешь... 008 008 008
во всех монахинь вселились демоны, монахини начали выплясывать демонские танцы, инквизитор с помошниками ещё что-то пытались делать, но и у них силы закончились и всё смешалось в каком-то непостижимом бреду музыки и танца.....
всему приходит конец. пришол конец и здесь. Ренату предали огню. как я уже сказала выше: она была в этот момент очень счастлива!
Вообщем, ещё раз СПАСИБО нашей Манечке и за пение и за билеты! без неё я бы на это действо точно не попала! 002 002 002 002 002 002 002 :8:
публика была жутко довольная!!! зал был полный. билеты на все спектакли распроданы. всех солистов и артистов на поклонах встречали бурными аплаузами!!!!!!!!!!!! :appl: :appl: :appl: :appl: :appl: :appl: :appl:
вообщем, это называется УСПЕХОМ!!!!!!!!!!!!! Ура, товарищи! :clapp:
Вы здесь » papageno » Музыкальные клубы » Клуб любителей Прокофьева