напомню основной каст: Анжела Георгиу, Роберто Аланья, Франк Феррари, Орлин Анастассов...
дирижирует Хесус Лопес-Корбос, каковой факт в итоге и предопределяет печальный исход спектакля.
в стиле восемнадцатого века спектакль можно было бы назвать Наказанная богема или Беда от аутентизма. Аутентисты, надо сказать, бывают разные. Некоторые хотят играть Моцарта в стиле Моцарта (и это хорошо), а некоторые с учёным видом хотят в стиле Моцарта играть Пуччини (и это фатально). А что такое в стиле Моцарта в представлении провинциальных дирижёров?(а Испания в дирижёрском отношении - всё ж провинция). Это значит... всё в ТРИ раза быстрее, без вибрато, коротким смычком, спасибо, что не на жильных струнах. А что оркестр половины нот не выигрывает - наплевать, главное, "мейнстримно" получилось: пипл схавает и в прессе похвалят.
Выше сказанное относится только к оркестру. Ко всему остальному дирижёр относится по принципу - трава не расти. А она и не растёт:сводный хор (четыре коллектива) в темпе 160 вместо авторских 112 расползается как вши по арбузу, и весь первый эпизод второго акта (с разного рода торговцами)превращается в пульсирующий кластер. В хоровых сценах третьего акта (это где куры, яйца, дворники) хористы сипло лают, задыхаясь как загнанные бобики. С солистами ещё веселее: они не хотят петь в аутентичной манере, а хотят петь то, что написано у автора. И они ПОЮТ то, что написано у автора, посылая дирижёра с его концепциями на хутор бабочек ловить. То есть исполняет Роберто Аланья арию Рудольфа; дирижёр хочет сделать из неё увертюру к Свадьбе Фигаро и берёт шумахеровские темпы, но Аланья продолжает петь в своём, то есть в авторском, ему начхать! Дирижёр пытается выдержать характер и какое-то время существует на полтора такта вперёд, но в итоге смиряется с тем, что его номер - восемь, и ловит тенора, правда без особого успеха по причине своей, откровенно скажу, профнепригодности. Публика, кстати, тоже так считает: свои первые "бу" маэстро словил уже во время выхода к оркестру.
Что это я всё о плохом да о плохом? Давайте я расскажу об... очень плохом, то есть об исполнении партии Мими Анжелой Георгиу. Ощущение, что по сцене курсирует сова, у которой тупо ноет клюв, кроме того мыши, наверное, за последнюю неделю ни разу не ловились, потому что она издаёт и не крики, и не вой, и не обычное мяуканье, а какое-то глухое жалобное уханье, резонирующее в её прямой кишке и отдающееся в аналогичных частях тела слушателей. При этом... певица спектаклем довольна. Я очень за неё рада.
Баритон с говорящей фамилией Феррари приятно урчит наподобие мотора у машины с тем же названием. Если бы вместо амфитеатра Оранжа спектакль происходил в московской хрущовке, то мы бы хорошо расслышали очень культурную и эмоциональную трактовку роли Марселя, а так мы смогли её только увидеть, увиденное было приятно, тем более, что певец очень похож на Жерара Депардье... в этом состоит его (певца) основное достоинство (актёрское, естественно, а Вы что подумали?). :idont:
Чем обычно утешаются при отстойном исполнении "Богемы"? Правильно, "а вот Коллен был хороший, Зимарру душевно спел." Так и здесь: болгарский бас со свойственным почти всем болгарским басам горловым призвуком грамотно и убедительно спел и сыграл Коллена. Ура, хоть что-то! Ещё в таких случаях обычно утешаются Парпиньолем, но тут не срослось: голос у "бродячего торговца игрушками" был резкий, интонация на нуле, чувства ритма не наблюдается...Обманул надежды, стервец!
Вы спросите, а как же Аланья? Давайте так: он был больной. Спектакль честно отработал, высокие ноты все по списку публике сдал, громко-картинно порыдал в финале. Но, конечно, художественного образа никакого не было: слишком много отвлекающих факторов. С Аланьей в этой роли лучше знакомиться по декковской студийке или по парижскому спектаклю с Джеймсом Конлоном. А здесь у певца отказал средний регистр, и он стал максимально приближать звук, осветляя и открывая его, в результате... Аланья поёт не совсем своим тембром, больше напоминая австрийского тенора середины двадцатого века типа Йозефа Шмидта или Рихарда Таубера. Не скажу, что это плохо само по себе, но мне такая манера не нравится. Кроме того, из-за сильного ветра Аланья не всегда слышит тон оркестра, и иногда поёт в своём строе (оркестровый строй завышен). Переодически у певца проблемы с дыханием ( в первом и третьем актах). Вот вроде и всё об Аланье...
Николя Жоэль - хороший, опытный режиссёр-реалист, но Богема получилась у него невразумительной. Наверное, любая попытка поставить эту оперу на открытой площадке в принципе обречена на провал, так как теряется интимность обстановки (то же наблюдается и в недавнем брегенцском спектакле). В центре сцены - печка, которая так и не "срабатывает", второе действие грубо стащено из дзеффиреллиевской постановки Паяцев в Лос-Анжелесе - та же мюзикхольность, те же вертящиеся колёса на заднем плане, тот же рисунок движения массовки. Спектакль откровенно слабый, для Аланьи - работа не показательная (этот кристально честный артист и сам был собой не доволен).
вот.
018
Отредактировано tati (2007-05-16 00:22:51)
