Доминго - мягкий, теплый, приятный.... как это у него водится
А Каппа, ИМХО, не очень интересен как актер, когда он свое Eri Tu пел, не было ощущения, что он на кого-то руку сможет поднять, не на короля, а уж тем более на жену... К тому же невысокий рост и немощное сложение.. (Вспоминается старая карикатура: "Отелло", последнее действие, спальня, Отелло идет душить жену. Дездемона - хм..актриса весьма большая, два на два, где-то так, Отелло - метр с кепкой. Дездемона закатывает рукава платья и изрекает "Еще посмотрим, кто кого!")
А Катя...пресная она там. За что ее два мужчины любят, не понятно 012 . Звучала так же пресно, неинтересно..скушна, вот.

Это потому что уши большие

Славный такой спектакль. Для сидения перед телевизором с кофе, а не для катарсиса, разумеется, для этого я другие вещи гляжу. Больше всех мне там нравится Доминго. Только, конечно, никакая он не Тяпа, патамушта Тяпа - это Джузеппе ди Стефано! Правда Стефано баркаролу поет неправильно - медленно. Наверное он думал, что надо меланхолично, а получилось скучно. А Домик, собственно, очень хорошо обыгрывает ситуацию: переодетый, и поет, в общем, про неправду, вот он и делает это как концертный номер, поэтому и нижнее ДО там берет, совершенно ненужное по смыслу, зато забавное как кунштюк. И еще мне нравится, как он после предсказания Ульрики говорит "э скер(ха-ха)цо од(ха-ха) э фолия" - мне это действительно понравилось, он взаправду как будто испуган и в то же время надевает  на себя пренебрежительную маску, чтобы показать всем, какой он типа сильный и как он ваще-т плевать хотел на всяких гадалок.
Каппуччилли - это низенький баритон, который там ходил по сцене, затянутый в узкую серо-зеленую шинель? Помню-помню. Особенно как он в сцене на кладбище с заговорщиками возопил: "Ке! Аме-е-е-елия! " - и потом вроде как зарыдал так: "У-ху-ху-ху-ху", кивая головой на каждом "ху". Такой чиновник-педант, у которого баланс не сошелся. Он же при Риккардо секретарь, да? Очень точное воплощение секретарского образа.
Риччарелли почему-то не вызывает у меня отрицательных эмоций, когда я вижу ее целиком, причем исключения не составляет даже концерт в Москве, на котором я был в 198?9? не помню.. году, когда она была уже совсем никакая. Видать, у этой блондинки действительно есть что-то вроде простенькой, но харизмы. Если Каппуччилли гораздо приятнее просто слушать, чем слушать и смотреть, то Катю надо именно смотреть: не то чтобы она очень была какая-то выдающаяся актриса, но почему-то недостатки ее исполнения (вечная кислаля слезливость и лысость голоса, как будто переведенного из формата wav в wma, придыхания и рубленная фразировка) как-то вроде бы редуцируются, когда на нее глядишь. Во всяком случае, не раздражает. Не знаю почему так происходит. Буду признателен тем, кто мне объяснит это с психологической точки зрения.

Отредактировано Sydney (2005-06-11 03:33:10)

ну да махонькие

я завтра посмотрю Бал с Домом-Нуччи-Барстоу 1990 года. И всем расскажу, что это такое 
Щас могу сказать только, что постановка очень красивая.

Уфф! Посмотрел я Бал-Маскерад, значится. Сейчас расскажу.
Итак, это постановка Джона Шлезингера для Зальцбургского фестиваля 1990 года. Спектакль от 28 июля.
Состав: Domingo – Густав III, Barstow - Амелия, Nucci - Ренато, Quivar - Ульрика, Jo – Оскар. Дирижер – Георг Шолти.
Ой, ребята, если вы не знаете, как вся эта история (я имею в виду исторический факт) выглядела на самом деле, смотрите этот спектакль. Постановка обалденная!!! Браво Шлезингеру, как всегда!!! Ну, всё так и было, всё взаправду! Чесслово!
Первое действие – приемные покои (что-то типа канцелярии) во дворце короля. И это действительно дворец. С анфиладами, с библиотекой. Красотища! Все ждут появления Густава. Оскар стоит у двери, чтобы заранее всех предупредить, что Его Величество идет. И вот «Король!». В дверях появляется Густав в красном бархатном халате, с полотенцем на шее, шпагой и защитной маской в руках. При этом он еще продолжает фехтовать на ходу со своим спаринг-партнером. Ага. Просители, а среди них и чиновники, и вельможи, и генералы и какие-то зверобои в шкурах, довольно русского вида. Торговля пушниной процветала в Шведском государстве. Оскар подает королю список гостей Бала-Маскарада. Густав видит имя Амелии и давай петь выходную арию. Нууууу… спел. Не, неплохо, но без блеска. В общем, Домик тут тяжеловато поет. Оно и понятно, 90-й год не 75-й. Но при этом держит он себя и подает как истинный король. Вот король и все тут! Приходит Ренато. Поет арию. Ой, не Нуччиевское это дело петь Ренато, ребята. Сухо, коряво, погавкивая. Не могу сказать, что совсем беда – но не так это все должно быть. Зато на сцене себя ведет очень правильно. Всё по месту.
Зачем я вам пересказываю сюжет оперы, интересно? Итак все всё знают. Ладно, в двух словах, чтобы немного представить себе постановку. Пока Оскар защищает Ульрику, королю приходит в голову мысль, а не проверить ли все самому. И вот тут я остановлюсь. Те, кто видел Бал 75-го года, вспомнят, что в том спектакле Густав в виде Домика молоденький король, который просто решил приколоться. Безбашенный совершенно. А тут нет. Тут зрелый король. Не юнец. Он не приколоться решил, а проверить, правду ли люди говорят. От этого и «канкан» получился скучноватый. Легкости не было ни в пении, ни в мыслях.
Следующая картина. Трущобы. Посреди собравшихся Ульрика колдует. Она негра. И поэтому проводит, естественно, обряды Вуду. А именно, оживляет зомби. УУУУУУУ!!! Вам страшно? Мне да! Появляется Густав в старенькой шляпе с полями, приклеенной бороде, в какой-то рыбацкой хламиде и с пижонским шарфиком на шее, перекинутым через одно плечо. Порадовал морячка, как водится. А потом пришла Амелия. Спели они трио. Амелия убежала. Честно говоря, очень хотелось, чтобы больше она и не появлялась. Может, Жозефина Барстоу и хорошая певица, я не знаю, но только не в вердиевском репертуаре. У нее такая яма от середины и ниже, что просто кошмар. Да и голос не красивый. По сравнению с ней, Катя Ричарелли просто Рената Тебельди. Ей Богу!
Ну да ладно, Густав поет баркаролу. Ничо так, но опять же без легкости. Сосредоточен очень на пении. Нижнее «до» петь не стал. Ну а потом «скерцо профеция». Страшно ему сделалось после такого предсказания. И смех у него был очень натужный. В смысле, вымученный. Ну, а дальше все славят доброго короля. Густав скидывает хламиду, под которой оказывается синий мундир с золотыми эполетами, муаровой лентой через плечо с золотыми кистями. Виват Король!
Следующее действие. За городскими стенами. Развалины какого-то старого каменного строения. Тут и там висят трупы осужденных, в различной степени прогнившие. Невеселое место, доложу я вам. Брррррр! Амелия гудит свою арию. Прогудела, нашла травку заветную. Прямо корень мандрагоры. Вырвала его с трудом из земли, и оказалось, что он врос в чью-то черепушку. В общем, у нее руки трясутся. Действительно страшно. Появляется Густав. Дуэт. А вот дуэт они спели очень неплохо. Домик так искренне признавался ей в любви. На колено вставал, руки целовал. Ну, и не только руки, конечно. Амелия, естессно не устояла перед таким красавцем! Хе-хе! Прибежал Нуччи, рассказал про заговорщиков, обменялись плащами, король убежал. Пришли басы. Стали задирать Ренато. Амелия скидывает с головы вуальку и оп-па… Ренато в ступоре. Заговорщики ржут. Но как-то не весело ржут. Мне было не смешно. В общем, поржали да пошли. А Ренато хвать Амелию за руку и как швырнет ее в направлении дороги домой, она и упала даже, похоже оступилась на самом деле.
Действие следующее. Дом Ренато. Все из дерева, но богато. В углу печка изразцовая,  посредине резной стол и стулья, слева лестница на второй этаж. На ней сидит мальчик – сын – играет в солдатика. В центре на заднем плане камин, над ним большой портрет Домика (я присмотрелся, действительно Домик), слева и справа от которого государственные флаги Швеции. Ария Амелии. Никак. Эри ту!.. Сухо, гавкает, рвет мелодию… но опять же, при этом поведение его на сцене, реакции на происходящее вокруг очень правильные, на мой взгляд. Пришли заговорщики. Поговорили. Написали бумажки. Амелия вытянула жребий. Ренато! Иль мьо номе!
Прибежал Оскар, принес приглашение на Бал. Спасибо!
Все ушли, бравые ребята спели клятву.
Дальше. Кабинет Густава. Король в черном, шитом золотом парадном мундире, бриджах и туфлях с серебряными пряжками. Поет арию. Самое лучшее, что было в спектакле в плане пения. Очень красиво!
Приходят Оскар и слуги, королю надевают черное домино с розовым бантом. Он берет в руки маску. Маски у всех старинные, металлические на палках, с причудливыми мордами. Густав поднимается по красивой лестнице наверх, в это время сцена поворачивается, и перед нами бальная зала, а король, поднявшись по ступенькам, очутился в ложе на втором ярусе в этой самой зале. Заговорщики встречаются и говорят друг другу хитрющий пароль «морте». Ренато ловит Оскара, а тот, хоть и ребенок еще, но уже напимши. (ваще Суми Йо тут очень похожа на шелкунчика из постановки Григоровича, когда он (щелкунчик) еще не стал принцем). Он поет свои куплетики, и Ренато под шумок выведывает у него, в каком наряде будет король.
В это время, сцена снова немного поворачивается, и получается так, что бальная зала теперь слева и повернута боком, а справа во фронт большая лестница, по которой спускается король. Его перехватывает Амелия и сообщает, что его должны убить, она только что подслушала разговор масок в черном. Менуэт. Король уже собрался проститься с любимой, как по лестнице спускается Нуччи. Достает пистолет и стреляет в Густава. Тот падает, корчится в муках, а Ренато подходит ближе и делает второй выстрел. Король замирает. Но потом приходит в себя, и лежа поет всю сцену смерти. Очень здорово поет и играет прекрасно. Просто видно и слышно, как ему больно, как ему не хватает воздуха, как на лбу выступила испарина (хотя, конечно это был трудовой пот). Он передает Амелии письмо с назначением Ренато послом куда-то там. Та отдает его мужу. Нуччи разворачивает бумагу с совершенно недобрым лицом и с сознанием свершившейся праведной мести. Читает и, о Боже! Что я наделал!
На последней фразе Густав поднимается на ноги при помощи верных слуг. Отстраняет их, всем говорит, простите и прощайте, и падает мертвым с глухим «Бум!» (Килограммов там в Домике что-то очень много, видать австрийский сладостей опять переел).
Вот такая история. Если подвести итог, то скажу так. Шлезингер – гений.
Шолти – ОЧЕНЬ гремел. Где надо и где не надо. Вместо «канкана» у него получилось нечто героическое. Зато на кладбИще навел страху.
Пели, в общем, так себе. И на общем фоне Домик очень выделялся и голосом, и внешностью, и королевской осанкой.
Если говорить конкретно про Дома, сравнивая этот спектакль со спектаклем 1975 года, можно сказать: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». В 75-м году у Домика есть легкость, необходимая для 1-го акта. Он порхает по нотам и кайфует от музыки. Но не хватает драматизма, необходимого в 3-м акте.
В 90-м же году ему как раз наоборот не хватает легкости, зато драматической глубины – хоть отбавляй! Во как!
Но посмотреть это стоит! Спектакль очень красивый!
И, тем не менее, я все же из 2-х этих видео предпочту 75-й год.
PS Пардо за длинноты текста.

Спасибо и от меня за интерессный рассказ. Как-то жаль, что Нуччи не понравился... по-моему, он может давать уроки легато многим певцам.

Нет, я все равно бы сказал, что партия именно его. Ах, как я жду его Ренато в январе (Ла Скала)...

Я тут повешу одна из моих любимых версий Eri Tu (Нуччи, Чикаго, 1980).

NUCCI (4.4 MB)

А вот еще и типа загадка для знатоков баритонов... кто поет?

ERI TU (5.7 MB)

Отредактировано Крас (2005-09-02 01:38:06)

На Тиббетта похоже, но это вряд ли он. А кто?