Был я вчера в Эссене на «Форце»... Смешанные чувства, хотя уровень с слышанным в последнее время в Бонне, Кобленце и Гельзенкирхене несравнимый...
Musikalische Leitung Stefan Soltesz
Inszenierung Dietrich Hilsdorf
Bühne Johannes Leiacker
Kostüme Renate Schmitzer
Marchese von Calatrava Diogenes Randes
Donna Leonora Karine Babajanian
Don Carlo di Vargas Ks. Károly Szilágyi
Alvaro Frank Porretta
Padre Guardiano Diogenes Randes
Fra Melitone Günter Kiefer
Preziosilla Nadia Krasteva
В этом театре отчетливо видно, почему нельзя сосредоточивать слишком много власти в руках одного человека, пусть даже и очень талантливого... Шолтес – безусловно ярчайшее явление, он собственно дирижирует во всех крупных театрах, но очевидно он выбрал для себя этот путь сам – объединив в себе функции и Генералмузикдиректора и интенданта он стал полным хозяином в этом театре и его, вероятно, это больше устраивает, нежели искать властных полномочий в более крупных заведениях. Мне уже удалось убедиться, что эта медаль имеет две стороны – в своих спектаклях он добивается как правило очень высоких результатов, однако этим высасывает все жизненные соки из всего, чего его рука не касается... Я бывал и не на его спектаклях – это был просто совсем другой театр...
В данном случае нам повезло – дирижировал сам шеф. Звучание оркестра и хоров замечательное. Шолтес «несет» каждого солиста исключительно тонко, сохраняя при этом рельефность звучания оркестра и свою музыкальную волю, а не опускаясь до аккомпанемента. В этом смысле его спектакли всегда на высоте – несколько лет назад я был совершенно потрясен «Женщиной без тени», правда там был еще и Грундхебер...
Вероятно по требованию режиссера была допущена одна перестановка, которая обычно привела бы меня в расстройство чувств, но здесь вдруг показалась вполне уместной – сначала шла первая картина, которая по сути является прологом, а уже после нее увертюра... Я сначала рассердился, не услышав знакомой музыки, но позже пришел к выводу, что идея совсем не так уж и плоха... Во всяком случае меня это меньше перекосило, чем труп Ленского на петербургском балу...
Режиссер Хильсдорф личность известная и спорная... С точки зрения ремесла он вообще один из лучших – его работа над деталями, с солистами или с хором обычно на самом похвальном уровне. Однако, звание enfant terribile своими весьма провокативными идеями он заработал уже давно. Он раньше довольно много ставил и в нашем театре, но меня Бог миловал от работы с ним... Здесь в «Форце» концепция была не то что спорная, а на мой взгляд бесспорно слабая. Объединение фигуры Маркиза Калатравы и Гуардиано в принципе следует традиции поннелевского «Риголетто», однако даже если бы и видеть в этой ситуации позитивные возможности, то не в том воплощении, которое эта идея получила... Даже последние слова Гуардиано «Salita a Dio» была «переведена» в бегущей строке как «Мне отмщение», что поясняет концепцию, но отнюдь не соответствует действительности и авторскому замыслу... В этих модерновых концепциях меня всегда раздражает больше всего непоследовательность и притянутость за уши, ради какой-то эффектной сцены или пассажа логика и взаимосвязь просто опускаются за ненадобностью... Почему-то в течение всего «пролога» на сцене был Карлос, что было бы с определенной натяжкой объяснимо, если бы он остался жив в конце и вся история воспринималась бы как фантазия его памяти... Однако Карлос, как ему и положено, помирает и закалывает в последней судороге Леонору, тогда как папаша живой и здоровехонький произносит «Мне отмщение!»... Я так и не понял кому и за что он мстил умертвляя собственных детей...
Постановки Хильсдорфа всегда имеют один и тот же набор опознавательных знаков – обязательно присутствие обнаженных (в «Карлосе» он им не нашел места на сцене, так заставил двух статистов раздеться прямо в зрительном зале и в таком виде под всеобщее улюлюканье выйти...), здесь в «Форце» двое «занимались своим делом под одеялом во время раздачи супа, а потом Мелитоне стягивал с них одеяло и те в панике убегали в чем мать родила... Другой излюбленный момент Хильсдорфа – обязательная провокация как против церкви, так и вообще против христианской морали – некоторые его постановки вызывали открытый протест церковной общественности. В «Форце» этот момент был мягче, чем свойственно Хильсдорфу, но конечно же не был упущен совсем... Мелитон прилюдно так облапал Прециозиллу, что ни о каком целибате вообще и поминать было неуместно... Присутствие монахов вообще исключить было нельзя – т.к. становился бессмысленным лучший дуэт оперы, однако Гуардиано-Калатрава все время так и оставался в каком-то генеральском мундире, а в сцене Леоноры с монахами ее уложили на суфлерскую будку и сделали ей аборт...
Еще одна «находка»: после дуэта Карлоса с Альваром из под земли выезжает Леонора и поет «Паче, паче», а те сидят и этому завороженные внимают... и дерутся вопреки ее жалистным призывам прямо здесь же, впрочем, драка за сценой во время «Паче» чисто по времени предполагала бы честный поединок, а в этой ситуации все было решено чрезвычайно быстро – Альваро практически сразу прирезал бедного Карлоса, которому и сопротивляться-то не было времени...
Певцы.
Наилучшее впечатление произвел на меня Калоль Шилаги – это настоящий профессионал, я его слышал во многих партиях и, за исключением несколько неудачного Риголетто, все остальное было весьма убедительно, особенно хорош был Жерар в Дортмунде – там он был просто звездой.
Очень достойно показала себя Каринэ Бабаджанян, возможно только, что, как следствие пения веризма в последние годы, ей не всегда хватало ровности и уравновешенности звучания – верхние ноты иногда получались даже не столько визгливыми, сколько несколько истеричными...
Про баса мы слышали, что это новая восходящая звезда... Голос действительно очень интересный, но там далеко не все в порядке – массивно звучащая, по-настоящему басовая середина, но слишком зауженный верх и тусклые низы. У Кости Горного может быть и нет такого огромного голоса, но когда я его слушаю, то мне нравится именно то, что он звучит везде ровно и везде очень благородно окрашено... В данном случае я слышал действительно замечательный голос, но работы там еще уйма...
Альваро... здесь проблем была куча. В оправдание театру надо сказать, что этот тенор возник уже в последний момент, когда из-за пьяных дел бессрочно был выгнан Михаил Давыдов, который уже лет десять пел здесь весь ведущий репертуар... Новый Альваро на удивление мне не сорвал ни одной верхушки... Поддавать он был горазд и выдал несколько очень впечатляющих нот, но этим все ограничивалось... в остальном он предъявил сипатый и хрипатый голос, а судя по тому, насколько он сам собой остался доволен, это не было случайной болезнью, а очевидно соответствует его постоянному состоянию...
Хуже всех был Мелитоне, типично немецкий голос да еще и с проблемами, к тому же с абсолютным отсутствием комического таланта...
Вот таковы мои впечатления...
