как то я писал это уже, но форум завис. Значится зашел я тут как-то в один магазин, без зонтика, и надо ж такому случиться, на улице пошел дождь, и не будь магазин книжным, удавиться бы наверное мне от злости, не иначе. Пришлось мне, будучи в магазине, огляджеть все его содержимое, кстати, странно, наверное, зонтик у меня все же был, ибо я потом пошел в другой магазин, но это в общем мелочи, на которые не следует обращать пристального внимания. А в тот момент мое внимание привлекал одна книжка, некоего Лешкова, под названием Партер и карцер, воспоминания офицера и театрала, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась посвященной в основном балету, но, честности ради, в балете, надо сказать, автора интересовали больше всего балерины. Но немного забавного я и для себя нашел, что побудило меня в итоге книгу прикупить. Цитирую далее:
"В опере дело обстояло несколько сложнее. Использовав единственные "революцеоннце " сюжеты - "Фенеллу" и "Риенци", уперлись опять в тупик полного отсутствия сюжетов и принялись за нелепые переделки.
Так, по особому конкурсу были заказаны одновременно поэтической "Тоски" Пуччини на "Борьбу за коммуну", а "Гугенотов "Мейербера на "Декабристов".
Додуматься до таких кобинаций поичтине можно было не головой, а "тем местом, откуда ноги растут". Мудрые авторы порешили, что музычка "пущай остется", а "либретту можно подогнать новую". Ни со стилем, ни с настроением, ни с определенной програмностью "музычки" никто не ситался. Важно было показать мифическую русскую деву на баррикадах с красным флагом и свирепого генерала Галифе. В "Гугенотах" вместо Рауля пел Рылеев, а Варфоломеевскую ночь ничтоже сумняшеся заменили восстанием на сенатской площади!
Когда эти перлы окончательно рассматривались в каком-то ЛИТО-МУЗО, то пришло известие, будто Д. Пуччини так заинтересовался этой переделкой, что непременно собирался на премьеру, но только вместо того взял да и помер. Тогда будто бы кто-то из "орателей" предложил: "Ну ладно, "Борьбу за коммуну" дадим, а касаемо "Гигинотей", товарищи, воздержимся, ато еще, чего доброго, и Мейербер помрет... Скажут еще, что мы здесь удушаем западных авторов."